Мы пожинаем плоды «гласности». Создается дискуссионный клуб. Я пишу стихи и поэмы. Мне кажется, что я пишу хорошо. На конкурсе авторской песни получаю второй приз за исполнение песни «Афганистан» (написал ее Алик Шилейка, соло гитарист нашей бывшей группы «Гравитон») и сплошные отказы из различных журналов, в которые я посылал свою «злободневную» поэму. «ТрУсы! Боятся публиковать даже тогда, когда под ними качаются кресла!» — объясняется со мной мой максимализм. В режимном институте (во ВНИИРИПе) жизнь кипит. Мне кажется, что я принимаю участие в делании истории. Посиделки у меня на квартире с друзьями стали «регулярными вторниками» и получили название «Фракция».

Наши сборища становятся популярными, окутанными легендами и слухами. На «Фракции» мы говорим о политике, социализме и мировом устройстве, судьбе комсомола, Кортасаре, Борхесе и Маркесе. Мы пьем пиво и иногда болгарскую «Медвежью кровь». Попасть на «Фракцию» считается престижным и труднодостижимым. Иногда в однокомнатной квартире собиралось около двадцати человек. Моя мама то злится, то радуется – не понятно.

Я стал раздражать местный (институтский) отдел безопасности. Но времена уже другие, и я отделываюсь всего лишь предупреждениями. Летом мы с женой уходим на Кавказ, и в легких кедах, под смех бывалых «горников» преодолеваем два заснеженных перевала.

С гор спускаемся к морю. Новый Афон, хачапури, кофе по-восточному, общение с местным населением, пацхи, «Мукузани», «Цинандали», чача, Солнце и Море…